Сообщение, не относящиеся к теме

По поводу еще ненаписанного плана приднестр... крымского урегулирования
Марко Шевченко, «Зеркало недели»

В конце 1990-х один высокопоставленный украинский дипломат, работавший на момент развала СССР и несколько лет после этого в непосредственном окружении президента Л.Крав­чука, рассказал мне историю, как Черноморский флот СССР стал российским. По его словам, сразу после распада Советского Союза и решения о переподчинении Киеву всех дислоцированных в Украине войск тогдашний командующий ЧФ адмирал Алексей Касатонов приехал в Киев и шесть часов просидел в приемной Л.Кравчука, ожидая приема. Тогда он хотел лишь получить гарантии сохранения за собой должности командующего украинским Черноморским флотом. Однако к Л.Кравчуку адмирал не попал и полетел в Москву, где к нему отнеслись намного внимательнее. Оттуда А.Касатонов вернулся в Севастополь уже с личными гарантиями и четкими инструкциями, результаты реализации которых всем известны.

Этот пример иллюстрирует, насколько мелкие поступки могут определять судьбу страны на десятилетия. Надеюсь, будущие историки смогут назвать всех героев и антигероев нынешнего кризиса в Крыму. Но на данный момент, по большому счету, уже не так и важно, была ли возможность остановить и отвратить оккупацию Крыма, и чья деятельность/бездеятельность ее допустила.

Это уже случилось. И намного важнее вопроса "кто виноват?" является вопрос "что делать?". Раньше или позже эмоции успокоятся, референдум пройдет, его результаты никто, кроме России, не признает, завершится избирательная кампания в Украине (надеюсь), и крымской проблемой придется заниматься вплотную. С каких стартовых позиций начнет это делать Киев, будет ли он "бедным родственником", ожидающим решения проблем мировыми игроками, или сможет самостоятельно формулировать повестку дня урегулирования, решается именно сейчас.

Считаю, что работникам нижнего и среднего звеньев министерств и ведомств, областных и районных администраций, экспертам и общественности было бы полезно знать, кто на уровне руководителей правительства отвечает сегодня за "крымский вопрос" и координирует решение связанных с этим конкретных проблем? Какая стратегия решения кризиса взята на вооружение? Неужели только избежание вооруженных провокаций и ожидание, когда западные санкции принудят Путина дать задний ход? Как при этом действовать украинским военным? С одной стороны, от них требуют не поддаваться на провокации, с другой — Генпрокуратура напоминает, что потеря оружия является уголовным преступлением. Какова политика Киева относительно крымских татар и других наших граждан, чей дом находится в Крыму, и кто не желает получать паспорт другой страны? Как действовать железнодорожникам, банкирам, работникам почты, руководителям пенитенциарных учреждений и многим другим, кто пока что сохраняет лояльность к Киеву? Что они должны отвечать людям, требующим выполнять указания лишь "новой власти" Крыма? И что делать местным крымским руководителям, решившим не участвовать в организации референдума? А их семьям? Как долго лояльность всех этих людей будет сохраняться без конкретных указаний из центра, без нормального материально-технического обеспечения, социальной защиты семей и т.п.? К сожалению, факт появления обращения к руководству Украины, Минобороны и Генштаба ВСУ полковника Ю.Мамчура из "Бельбека" свидетельствует, что ответов на эти вопросы до сих пор нет.

Максимум месяц понадобится России для завершения формирования всех ветвей власти на полуострове, насыщения их достаточным количеством "добровольцев", которые вместе с местными сформируют "силы самообороны" и другие силовые структуры. Эти формирования окончательно возьмут под контроль все экономические, общественно-политические, социальные и другие процессы, выдавят или окончательно локализируют украинских военных, достигнут договоренностей с некоторыми третьеразрядными лидерами крымских татар и т.п. При этом россиянам ничего нового не надо выдумывать. Все это уже успешно ими реализовывалось, в частнос­ти в Приднестровье. Живучесть указанной модели демонстрируется самим фактом существования вот уже почти четверть столетия никем не признанной ПМР.

Похоже, вскорости новая крымская власть полностью будет контролировать ситуацию в Крыму и представлять собой реальную силу. После этого России не обязательно будет принимать полуостров в свой состав. Она сможет легко пойти на "значительные уступки" Западу, согласиться на создание "контактной группы" по Кры­му/Украине, "признать" правительство в Киеве и, возможно, новоизбранного президента Украины.

В ответ Запад не будет вводить реальные санкции относительно России, ограничившись нынешними, довольно символическими. Украина будет вынуждена начинать диалог с окрепшим, жестким и неуступчивым сепаратистским режимом, но на условиях, определенных Западом и Россией. Пос­лед­няя, без сомнения, сможет блокировать любые нежелательные для нее решения либо самостоятельно, либо руками крымской власти. О том, что будет дальше, все желающие могут почитать историю приднестровского урегулирования, где время от времени важным достижением объявляется сам факт прямой встречи высших руководителей Молдовы и Приднестровского региона.

Что Украине следует немедленно сделать, учитывая такой не весьма оптимистичный прогноз и имеющийся опыт урегулирования конфликтов с учас­тием России?

Не ослаблять усилия на международной арене. Тесное сотрудничество с западными партнерами, неизменный курс на европейскую интеграцию и необходимые для этого реформы — стратегический залог благоприятного исхода будущего "крымского урегулирования". Навязываемая фальшивая дилемма — сначала надо побороть сепаратизм, а уж потом — проводить реформы — ведет в никуда. Без реформ Украина никогда не станет экономически привлекательной для крымского населения, а правительство рискует превратиться в заложника своих договоренностей с теми, кто поможет ему сохранить контроль над восточными областями. Наилучшим агитатором за воссоединение Крыма с Украиной может быть лишь высший уровень жизни в нашем государстве, меньшая коррупция, более справедливые суды и более эффективные правоохранительные органы. Ярчайший пример эффективности именно таких подходов — референдум 2004 г. на Кипре, где после 30 лет обособления турки-киприоты подавляющим большинством голосов проголосовали за объединение с греческой частью острова, которая в свое время провела необходимые реформы и вступила в ЕС. Правда, сами греки-киприоты тогда же таки отклонили идею объединения, но по собственным, эгоистическим соображениям.

Главным органом, ответственным в Украине за "крымское урегулирование", должна стать срочно сформированная правительственная комиссия. Ее руководитель должен иметь реальные полномочия и принимать конкретные решения. Са­мым оптимальным было бы поручить это одному из вице-премьеров (возможно, ввести для этого дополнительную должность). Человек, который будет возглавлять комиссию, не должен ассоциироваться ни с одной политической партией и быть одинаково авторитетным как для силовиков, так и для губернаторов и РФ (например В.Горбулин).

На упомянутую комиссию должно было бы возложено две задачи: подготовка изменений во всем спектре украинского законодательства, подзаконных актов и международных соглашений, которые бы учитывали появление новых реалий в Крыму, а также переговоры с Симферополем о расширении полномочий Крыма и механизмы практического взаимодействия с регионом к достижению договоренностей относительно его статуса.

Прежде всего, необходимо уточнить, как будет проводиться голосование на выборах президента Украины на территории Крыма (следует разрешить открывать участки на территории лояльных к Киеву воинских частей и пенитенциарных учреждений). С одной стороны, это обеспечит конституционное право украинских военнослужащих, членов их семей и всех тех, кто желает участвовать в голосовании, а с другой — станет важным аргументом, который постоянно будет использовать будущая переговорная команда во время переговоров и с Рос­сией, и с Симферополем. Парла­мент также должен бы принять отдельное заявление вроде "Украина временно не контролирует территорию АР Крым и не может нести ответственность за применение/неприменение подписанных ею международных соглашений на этой территории". Иначе нам угрожает необходимость нести юридическую ответственность на международной арене за дейст­вия новой крымской власти.

Также уже сейчас надо думать, как после 16 марта будут проводиться расчеты за потребленные Крымом газ и электроэнергию. Как будут работать предприятия "Укрпошти" и "Укрзалізниці", как будут взаимодействовать банковские струк­туры, налоговые и правоохранительные органы? Что делать с криминальными преступниками, которые, совершив преступление в Украине, будут пытаться скрыться на территории Крыма, и, наоборот, признавать ли (и на каких условиях) документы гражданского состояния, которые будут выдаваться в "независимом Крыму" после 16 мар­та 2014 г.? Что будет с регио­нальными базами данных Мин­юста и налоговиков, кто и как будет выдавать сертификаты происхождения для крымских экспортных товаров, осуществлять таможенное оформление крымского экспорта и импорта, как это будет согласовываться с правилами ВТО? Что будет с прилегающим к Крыму украинс­ким континентальным шельфом и исключительной экономической зоной? Кто будет отвечать за "Кримаєрорух" и за безопасность полетов над значительной частью Черного моря, а также, не приведи Гос­поди, за возможные авиационные инциденты? Как реагировать на ожидаемое введение Крымом собственного пограничного и таможенного контроля? Как обеспечить право крымских выпускников на обучение в украинских вузах, особенно пос­ле переведения их на учебу по российским стандартам? Эти и множество других вопросов ждут ответа, и чем скорее мы его дадим, тем легче будет процесс сначала расставания, а потом — воссоединения.

Промедление с созданием правительственной комиссии и началом переговоров с Крымом приведет к тому, что все вышеперечисленные вопросы будут решаться непрозрачно, на "взаимовыгодной" для многих чиновников основе. Возрастет уровень контрабанды и коррупции, особенно в близлежащих к Крыму регионах, быстро появятся различные "схемы" с участием крымских предприятий и отдельных украинских чиновников, начнется подковерная борьба за их "крышевание" и т.п.

В свою очередь, это приведет к дополнительным вызовам и угрозам. Главнейший вызов заключается в том, что, как только все эти явления упрочатся, часть украинской "элиты" станет лично заинтересованной в консервации "крымской проблемы" в ее нерешенном состоянии. Новый статус-кво будет неистово охраняться с помощью аргументов наподобие "переговоры с криминальным сепаратистским режимом невозможны", поскольку будут означать его признание. Это уже когда-то было в Молдове и стало одной из причин хронической нерешенности приднестровской проблемы. Поэтому наша задача — не повторить этих ошибок. Кстати, участие Украины в приднестровском урегулировании и постоянные контакты с Тираспольской администрацией никто не толкует как наше признание ПМР...

Приведение действующего украинского законодательства в соответствие с новыми реалиями должно проходить согласно общеполитической стратегии "крымского урегулирования".

Ее составными частями должно стать, в частности, максимально возможное сохранение всех видов общего пространства между Украиной и Крымом — информационного, образовательного, экономического, таможенного и т.д. Не обойтись без гарантий для крымских выпускников на вступление в украинские вузы (в т.ч. отдельная квота для детей украинских военнослужащих в Крыму и всех других сотрудников органов власти и управления, остающихся лояльными к Киеву), усиления возможности украинских теле- и радиоканалов для трансляции своих программ на полуостров, специализированных передач, ориентированных на крымскую аудиторию, продуманной политики относительно крымских татар (национально-культурная автономия, возможно — признание меджлиса и гарантии его включения в состав Верховного Совета Крыма после воссоединения с Украиной) и т.п.

Необходимо сохранить и укрепить пока что имеющиеся украинские анклавы на полуострове. Их основа — военнослужащие и пограничники, а также все те, кто продолжает работать в правовом поле Украины. Сле­дует немедленно проинформировать их о гарантиях продолжения службы, если придется — на аналогичных должностях на материковой Украине, или об обучении в военных учебных заведениях странам НАТО (есть множество программ, условия которых позволяют украинским военным не только учиться в течение одного-двух лет, но и взять с собой на этот период всю семью). Предстоит подумать о целесообразности службы на ротационной основе, надбавках за исполнение обязанностей в особых условиях и т.д. В случае необходимости — осуществить передислокацию и укрепить те анклавы, которые будут лучше приспособлены к "выживанию" (например в районы с большей долей крымскотатарского населения) и являются более удобными для связи с материковой Украиной.

Скептики будут указывать на невозможность осуществления всех этих мероприятий в условиях, когда крымская власть этого категорически не желает. Но, во-первых, отсутствие 100% шансов на успех не может быть причиной бездеятельности, во-вторых — у нас нет альтернативы, в-третьих — мы обязаны сделать все возможное для защиты наших граждан в Крыму, а этого не достичь без диалога с теми, кто реально контролирует ситуацию в регионе.

У нас для Симферополя есть множество аргументов, способных ослабить его давление на украинских граждан и военнослужащих. Например, только наши гарантии бесперебойного электро-, газо- и водоснабжения стоят многих его уступок. За них можно требовать не только возврата к более или менее нормальным условиям жизнеобеспечения украинских военных, но и гарантии обеспечения прав украинцев и крымских татар. Нужно только не бояться начать диалог с Симферополем. В конце концов, он тоже заинтересован в договоренностях относительно поддержания и обслуживания критически важной инфраструктуры (электросети, газопроводы, водоснабжения), избежание ее деградации и т.д.

Начало диалога с крымской властью в будущем может сузить России пространство для маневра. Одно дело — когда ты единственный "свет в окошке", и только от твоей доброй воли зависят экспортно-импортная деятельность всех крымских предприятий, наполняемость бюджета и выполнение социальных программ полуострова и т.п. И совершенно иное — когда зависимость не является критической. "Медовый месяц" в отношениях крымской элиты с Кремлем будет продолжаться лишь до первых попыток последнего перераспределить в свою пользу земельные участки и недвижимость на южном побережье Крыма. И это произойдет уже в нынешнем году, после того, как многие в Москве захотят воспользоваться ухудшением финансового положения региона по результатам провального курортного сезона.

И еще один урок приднест­ровского урегулирования, который мы должны учесть. Прекра­щение снабжения газа, воды, электроэнергии, блокирование экспортно-импортных операций Крыма и тому подобные меры не будут эффективными. Они приведут к противоположному результату. Кроме того, что от этого будет страдать прежде всего крымское население, под влиянием российской пропаганды состоится его антиукраинская мобилизация, а зависимость полуострова от России станет безальтернативной.

Несмотря на мрачные новости, ежедневно приходящие к нам из Крыма, я все же остаюсь оптимистом. Если не наделаем непоправимых ошибок, не допустим, чтобы пролилась кровь, проведем необходимые для европейской интеграции реформы, если сможем снизить уровень коррупции, усилить эффективность судов и правоохранительных органов, — жители Крыма вновь проголосуют за возврат в Украину. Кроме этого, мы еще и заработаем приятный бонус: наша жизнь в таком государстве также станет лучше. Надо только хорошо потрудиться...